Еще одно значительное, на мой взгляд, отличие Елизаветинского и Острожского текстов от более ранних РГБ.Ф.173 №20 (1489) и РГБ.Ф.304.I.№89 (1547 год): в более поздних текстах вместо "беззакония" фигурирует "грех", что является серьезной ошибкой. Надо заметить, что Синодальное изложение тоже часто этим грешит и постоянно путает грех с беззаконием, что говорит о вторичности этого текста, который является калькированным переводом с еврейского.
Ел.Б не прогнѣ́вайся на ны́ зѣлó и не помяни́ во врéмя беззакóнiй нáшихъ, и ны́нѣ при́зри, я́ко лю́дiе твои́ вси́ мы́.
Острож. не прогневайся на ны зело, и не помяни во время безаконий нашихъ. и ныне призри яко людие твои вси мы.
РГБ.Ф.173 №20 (1489) не гневайся на ны зело. и не помяни въ время грехъ наших. и ныне призри яко людие твои вси мы.
РГБ.Ф.304.I.№89 (1547 год) не гневайся на ны зело. и не помяни въ время грех нашихъ. и ныне призри яко людие твои вси мы.
Все-таки, грех сильно отличается от беззакония: если беззаконие еще можно признать, по большей части, за наследованное и лишь частично, как злоприобренное собственной душой, то грех полностью лежит на человеке, который может его совершить, а может и не совершить. Видно, что во времена написания Острожской Библии, эта различие в осознании разницы между беззаконием и грехом, уже было потеряно.
Следует отметить, что беззаконие надо "оцестить", а грех "очистить". Раньше в текстах обязательно отличали беззаконие от греха своими глаголами, а, начиная с елизаветинцев, все стали валить в одну кучу.
Комментарии
Отправить комментарий